Так что же мы хотим себе сберечь? Но столько сил укладываем в речь, А не в дела, и вот -- в который раз -- Потоки слов рассеивают нас. И так ступая вдаль по тверди слов, Сложив из них очаг себе и кров, Хоть все твое доступное словам, Есть тот предел, который строишь сам. Слова даны, чтоб в них уметь молчать, Но это нам пока что не поднять -- Дымит перо, стучит копытом стол, Мы рвем сердца и жжем в ночи глагол. Так пой, гитара! Дым тебя не съест. Плати, певец, за свой цветущий крест, Но не пиши по прописям слуги И не грусти, у славы -- три руки. Иди туда, куда ведет мотив. Что может меч, когда ты держишь гриф? А из камней, что на пути твоем, Сложи ступень, чтобы войти в свой дом. И не проси, чего нельзя просить. Вину в вино умея обратить, Из бедных жил вытягиваем звук. И здесь тебе -- соломинка и крюк. Вот этот звук, раскрывшийся в руке, Проводишь им теперь по тишине, Как по холсту, по памяти Творца. И видишь лик. И нет в тебе лица. Красавица, хоть слово подари, Мне не увидеть прелести твои, Не отворить таинственных глубин -- Уходишь ты, а я стою один. Так, значит, все останется, как есть -- Мне не сложить единственную песнь, В ней не открыть того, чего ищу, Слова бегут, но я... Но я молчу. И ты молчи, слепое ремесло, -- Куда меня влечет твое весло? Одной рукой удерживаю гребь, А на другой позвякивает цепь. И эта цепь, и та -- на дубе том, Сплелись в одну на дереве пустом. Одна вода стекает по усам, И все себе рассказываю сам.