Куплет 1 Когда мы уезжали было тихо, шептались шины Она сидела тенью в опьяненье винном Комнату от темноты спасали редкие машины Сверкающими блестками и белым платьем длинным На стенах старые морщины, скопились стаями Люди на картинах, на нее смотрели злобные Как будто бы чего-то ждали и не засыпали Приняв еще тогда позиции им неудобные На фоне серого, давно разрушенного города Дети с мокрыми глазами ищут свою молодость На рамках потускневших вовсе не осталось золота Зато осталось в комнатах и коридорах гордость Распроданы последние семейные реликвии В шкатулках деревянных не осталось даже жемчуга В библиотеке пыль в себя впитали только книги Последняя наследница - надеется ей нечего Ravenna Болью пропитаны эти места Я уплываю незнамо куда Комнаты душат усталостью лет И больше выхода верного нет Куплет 2 В коридорах мебель скрипит ночами Страшно засыпать и ежечасно просыпаться Умирая в ванной с мокрыми плечами Плача у окна со мной на веки расставаться С сигаретой в кухне, с грязными руками Поправляя платье, рвет колготки ногтем Что теперь осталось ровом между нами? Эти бутерброды и бокалы с дегтем? Отпусти ушедших, пусть уже идут спокойно Ты не понимаешь как забота им приноси муки Говорят соседи, что ты вечно чем-то не довольна Чувствую как держат эти стены мои руки На картинах с краской трескались надежды Важные персоны в сумасшествии ломали пальцы Зачем она держала всех в покоях прежних? И покупала новые, ей это очень нравится! Я взглядом провожал ее движения и вздохи Была спокойна и мила даже когда стеснялась Наверное она хотела скрыть меня от той эпохи Пока я наблюдал как к ней приходит ее старость. Ravenna Болью пропитаны эти места Я уплываю незнамо куда Комнаты душат усталостью лет И больше выхода верного нет Куплет 3 Птицы бьются в окна, на дворе уж утро Ветер поднимает листья и бросает на веранду Она на шею нацепила вековую утварь Начиная двигаться, как будто ей дают команду Все замолчали, тихо стало даже в бальном зале Откидывая шторы, свет пронзал ее фигуру Как на фотографии, которую в руках держали Дрожали стены, и от этого мне было дурно. Задул сквозняк все свечи, раскрыты двери Растворялась в воздухе, ее уже почти не видно Все покидали здание с улыбкой и летели Опустели залы, а осталась лишь одна обида Ее не видно, но смотрит она все же пристально И на себе я чувствую ее глаза огромные Она уж точно знает, что не по пути ей истина Обида временна, а годы наши очень долгие. Ravenna Болью пропитаны эти места Я уплываю незнамо куда Комнаты душат усталостью лет И больше выхода верного нет