[ Предположительная тональность: Em ] Em H7 C Am Утром так много смелых идей, И так много правильных планов. Утро бросит тебя на грязный проспект, В рабочих кварталах. C Em C H Битва за место в метро, офисный стол, Дорога домой, время для сна. И ты снова оставишь все на потом, То, которое не придет никогда. Иногда ты скулишь: «Как хуёво живем!», Но ты сам выбирал себе это. Это ты беззащитных поставив к стене, Давил на крючок пистолета. Это ты та бухая урла, Что забьет старика ради скотской потехи. Ты насиловал женщин и жег города, Хоть и мнишь, будто ты не в ответе. Это ты, потому что молчал, Равнодушьем своим, потакая тиранам. Это ты сын руанского палача, С глазами свихнувшегося генерала. Это ты отправляешь детей умирать, Видя вспышки их смертных агоний. Это ты его продал, а потом матерясь, Вбивал ему гвозди в ладони. Если кто-то упал, просто переступи. Если кто-то зовет, сделай вид, что не слышишь. И не верь никому, никого не люби, Что тебе этот загнанный ближний. Если жопа в тепле, то, что шея в петле, Никого не ебёт и не надо Ничего, кроме Римских хлебов, Садомийских блядей и набитых карманов. Как сошедший с конвейера рейховский «Тигр» Ты все прешь на пролом по отцовским могилам. Охуевший ди-джей заряжает хард-кор, Продолжая твой дэнс под трубу Гавриила. Ты уйдешь по золе крематорских печей, Или в землю говном упакованным в ящик. Отпоют, помянут, понаставят свечей, И лишь дети твои облегченно заплачут. Ты предстанешь пред ним с улыбкой льстеца, С гаджетом в руке, в пиджаке от Армани, Только рыло в пуху не укроют шелка, Да и кровь на руках, не спишут медали. Бог не фраер, он лично посадит тебя, Голой жопаю на именную жаровню. И не вырвется крик из зашитого рта, Ты и здесь обречен на безмолвье.