Мелом исписана серая лестница: Лапушка, птичка, солнышко, милая. Все это песни медового месяца, Только ступеньки до самой могилы, Тянутся лентой метро бесконечного. Вот уже новые фразы раскосые: Крыса, свинятина, сучая трещина. Дальше опять незнакомые полосы, Где-то бесцельно-пустые, затертые, Где-то заплеваны, где-то расколоты. Все это мы, непростые и гордые, Нравимся нашему хитрому городу. Вот и считаем, что зубы и когти- Лучший судья в разрешении спора. Но есть еще честь, и до самого локтя, Крепость руки твоей-точка опоры, Тому, кто любил тебя, но пошатнулся, И по-колено увяз в этой жиже. Тому, кто хотел до тебя дотянуться, А ты отшатнулся, и он еще ниже. Вниз над ступенькой склонившись, раздавленный. Ты же, упершись руками в перила, Весел, но от чего столько ангелов, Тихо кружат над ним, трогая лиры